Чита.РУ: "Чита задыхается из-за своего нежелания решать проблему"
Бывший директор института природных ресурсов, экологии и криологии Сибирского отделения РАН, профессор Николай Сигачёв озвучил одну из главных болей Читы — проблема загрязнения воздуха решается весьма неохотно и непоследовательно, население предпочитает уезжать из города.
Его выступление на конференции «Формирование плана развития Читы» приводится практически целиком, так как в нём не только претензии к властям города и края, но и практические пути решения ситуации, из-за которой Чита входит в список самых грязных городов России:
— Хорошо, что сделали акцент на экологии, что экология — это ведущий мотив. Хотя я не уверен, что есть этот приоритет. Мы давно говорим про чистый воздух, но в оперативном управлении я этого приоритета не наблюдаю. Хотя у нас есть программа «Чистый воздух», мы видим, что Чита находится в опасном положении с точки зрения сохранения здоровья.
После Нового года у нас было совещание, которое проводила Счётная палата, и эксперты говорили о динамике смертности от болезней органов дыхания в наиболее загрязнённых городах. В Чите, как мы видим, превалирующее положение, что говорит об опасности проживания в нашем городе.
То же самое со смертностью от новообразований. Чита в последние годы может конкурировать с Красноярским краем, но по смертности женщин опережает всех и намного. Это очень опасно и страшно. Однако давайте посмотрим, как мы на это реагируем? Сколько провели исследований атмосферного воздуха? Никак! Меньше всего исследований проведено, меньше всего количество контролируемых в воздухе веществ.
Я упомянул про федеральный проект «Экология» и подпроект «Чистый воздух», в который мы попали. Дай бог, чтобы он продолжался и чтобы мы из него не выпали. Но нужно сказать, что на совещании в научных кругах есть большая доля скептицизма по идеологии этого проекта. За основу положен подсчёт тонн выбросов загрязняющих веществ в воздух. Я могу сказать, что это не лучший способ оценки опасности загрязнения атмосферы. Мы не учитываем главную цель — нам нужно оценить степень риска для населения. Показатель легко снизить, не сделав ничего для здоровья.
Во-первых, берём, например, ТЭЦ-1, сокращаем там выбросы — от этого состояние воздуха практически не изменится. Во-вторых, у нас есть наблюдательные посты [загрязнения атмосферного воздуха], можно создать ещё один в чистом районе, например, на КСК, и тогда автоматически степень загрязнённости снизится примерно на 20%. Это такой бюрократический вариант обхода. Я не говорю, что он обязательно будет воплощён, но наша бюрократия самая неубиваемая, самая изворотливая и может свести проблему к показателям, которые ни о чём не говорят.
Активисты регионального отделения ОНФ в Забайкальском крае считают, что планы по снижению выбросов в воздух Читы могут провалиться, так как основная часть средств направлена на троллейбусные линии, дающие незначительный эффект.
Хочу немножко спуститься с небес 2030 года (на этот срок разрабатывается мастер-план Читы — ред.). Я в свою бытность присутствовал при разработке многих стратегических планов, но не вижу до сих пор результатов ни одного из них.
Запланировать бы то, что можно реально быстро сделать. И учитывая перечисленные факторы рисков для здоровья — делать это как можно быстрее. Потому что можно рассматривать вариант магистральной газификации города. Но нужно понимать, что от «Силы Сибири» до нас расстояние около 1 тысячи километров. Если мы по газопроводу сейчас передаём порядка 10 миллиардов кубометров газа за рубеж, а нам на газификацию всего частного сектора потребуется примерно 50 миллионов, то это всего 0,5%. По деньгам надо и вовсе делить на два, потому что мы продаём газ за рубеж примерно по 140 долларов, а своему населению по такой цене не сможем.
Поэтому Забайкалье — это доли процента от той прибыли, которую получают от газопровода. Будет ли на таких условиях принято решение о прокладке трубы длиной практически в половину существующего газопровода — это вопрос.
У меня в последнее время такое мнение: надо разрабатывать большие планы, федеральному правительству докладывать, что город находится в бедственном положении, и надо выход из ситуации искать, в том числе и с помощью газификации.
Но можно бы продолжить существовавший — не знаю существующий ли сейчас — план теплофикации города от существующей генерации. Вспомните, что в 60-70-е годы Чита вся была уставлена кочегарками. Их постепенно начали убирать и к началу 80-х остановились.
То же происходило в Маньчжурии в 90-е, когда там почти все здания имели свои котельные, причём очень аккуратные, без угольной сажи, но все коптили — дышать невозможно.
Многие ссылаются на то, что Чита в котловине стоит, и ничего не поделаешь. Это не так. Дело в резкоконтинентальности климата и в температурной инверсии — она что в Маньчжурии или в Борзе на плоскости, что в Чите в котловине — одинаковая. Просто у нас чаша, а у них блин, но высота блина выше, чем высота многоэтажки — всё равно будем жить в дыму.
Проект теплофикации города остановлен в какое-то время. Хотя ТЭЦ имеет все возможности, со слов руководства, для подключения всего города. Но камень преткновения — высокая стоимость техприсоединения. Я понимаю, что это стоит денег, но убеждён, что не таких.
Больше 2 лет назад подписан закон о проведении эксперимента по квотированию выбросов загрязняющих веществ. Результат его действия пока нулевой. Почему так медленно и нерасторопно решаются эти вопросы — мне непонятно.
Закон достаточно просто устанавливает расчётную квоту: сколько предприятие должно выбрасывать в воздух загрязняющих веществ, на сколько должно снизить выбросы. Если не выполнят план, то платят определённые деньги за компенсацию причинённого вреда, чтобы затем можно было на эти средства снести ветхое жильё или что-то в этом роде. Такой же закон есть в области водоохраны — если начал золото мыть и загрязнил источники, то надо компенсировать ущерб. Однако по воздуху нет расчёта для определения ущерба.
Мы внесли 38 объектов, которые подлежат квотированию, есть среди них важные хозяйственные объекты, но в то же время отсутствуют те, кто критично влияет на состояние воздуха. Например, котельная машзавода, которая в центре города дымит.
Объектов на квотировании должно быть значительно больше. И включать их надо не волюнтаристским решением, а на основе расчётов, по влиянию того или иного компонента на чистоту воздуха.
Наши соседи в Улан-Удэ нас опережают по этому направлению. Основой для расчётов квотирования для понимания, какие объекты должны быть вынесены за пределы города, какие должны быть оснащены системами воздухоочистки и так далее, является точное знание — какие объекты расположены, какие у них мощности и какой перечень загрязняющих веществ они выбрасывают в атмосферу. Для этого нужна геоинформационная система Читы с перечнем объектов и прочими данными.
Улан-Удэ к разработке к такой системы приступил и настойчиво этим занимается. Есть такие системы и в других городах, а мы стоим на нулевой позиции. Попытки договориться ни к чему не приводят, и проблема замалчивается. В Бурятии принят закон об охране атмосферного воздуха, где сказано, что в период неблагоприятных метеоусловий запрещается использовать твёрдые виды топлива — уголь и дрова — в автономных источниках отопления, там, где есть условия для техприсоединения к теплоснабжению.
С учётом обсуждения Николай Сигачёв предлагает рассмотреть вопрос приемлемой цены техподключения, предусмотрев механизм финансовых компенсаций. Кроме того, проблему печного отопления секционировать на желающих переселиться в благоустроенное жилье и на тех, кому можно предложить альтернативные виды отопления: пеллеты, бездымный уголь, компенсировать затраты или дать пониженный тариф на электроотопление.
Если у нас будет кардинально снижена плата за техприсоединение и начнётся переход на централизованное теплоснабжение, это будет значительно дешевле, чем тянуть газопровод или переводить теплоснабжение на сжиженный газ. Вопрос техприсоединения я считаю стратегически важным, так как это выход из сложившейся ситуации.
Сегодня сказали, что нам надо заглянуть за горизонт. Я не спорю, надо смотреть, чтобы видеть перспективу. Но тем не менее, надо жить сегодня. Сегодня мы дышим угарными газами. Ладно взрослые страдают из-за своей глупости и нежелания что-то делать, а вот дети страдают абсолютно ни за что.
Поэтому я предлагаю в порядке эксперимента оборудовать школы и детсады системами воздухоочистки. Это недорогие, как правило, устройства. В опытном порядке их можно поставить в несколько школ. Взять школу №11 на перекрёстке Лазо — Ярославского. Это просто газовая камера.
Мы находимся на воздухе в неблагоприятный период примерно 10-15% времени, а всё остальное время — в помещениях. В наших силах защитить атмосферу внутри помещений, но делать это надо быстрее, потому что ситуация опасная, люди переносят её тяжело и уезжают из города.
Но на нашем менталитете это никак не отражается. Назовите мне депутата гордумы или заксобрания, который пришёл с экологической повесткой? А процент проголосовавших за экологическую повестку на последних выборах? Вопрос приоритета может быть первым здесь, потому что Чита не хуже других городов во многих сферах. Приезжают люди и говорят: у вас нормально с транспортом, дороги неплохие, теплоснабжение без проблем, сфера обслуживания развита — нормальный сибирский город. Но он задыхается из-за нежелания избавиться от это проблемы.
Источник: Чита.ру.
Его выступление на конференции «Формирование плана развития Читы» приводится практически целиком, так как в нём не только претензии к властям города и края, но и практические пути решения ситуации, из-за которой Чита входит в список самых грязных городов России:
— Хорошо, что сделали акцент на экологии, что экология — это ведущий мотив. Хотя я не уверен, что есть этот приоритет. Мы давно говорим про чистый воздух, но в оперативном управлении я этого приоритета не наблюдаю. Хотя у нас есть программа «Чистый воздух», мы видим, что Чита находится в опасном положении с точки зрения сохранения здоровья.
После Нового года у нас было совещание, которое проводила Счётная палата, и эксперты говорили о динамике смертности от болезней органов дыхания в наиболее загрязнённых городах. В Чите, как мы видим, превалирующее положение, что говорит об опасности проживания в нашем городе.
То же самое со смертностью от новообразований. Чита в последние годы может конкурировать с Красноярским краем, но по смертности женщин опережает всех и намного. Это очень опасно и страшно. Однако давайте посмотрим, как мы на это реагируем? Сколько провели исследований атмосферного воздуха? Никак! Меньше всего исследований проведено, меньше всего количество контролируемых в воздухе веществ.
Я упомянул про федеральный проект «Экология» и подпроект «Чистый воздух», в который мы попали. Дай бог, чтобы он продолжался и чтобы мы из него не выпали. Но нужно сказать, что на совещании в научных кругах есть большая доля скептицизма по идеологии этого проекта. За основу положен подсчёт тонн выбросов загрязняющих веществ в воздух. Я могу сказать, что это не лучший способ оценки опасности загрязнения атмосферы. Мы не учитываем главную цель — нам нужно оценить степень риска для населения. Показатель легко снизить, не сделав ничего для здоровья.
Во-первых, берём, например, ТЭЦ-1, сокращаем там выбросы — от этого состояние воздуха практически не изменится. Во-вторых, у нас есть наблюдательные посты [загрязнения атмосферного воздуха], можно создать ещё один в чистом районе, например, на КСК, и тогда автоматически степень загрязнённости снизится примерно на 20%. Это такой бюрократический вариант обхода. Я не говорю, что он обязательно будет воплощён, но наша бюрократия самая неубиваемая, самая изворотливая и может свести проблему к показателям, которые ни о чём не говорят.
Активисты регионального отделения ОНФ в Забайкальском крае считают, что планы по снижению выбросов в воздух Читы могут провалиться, так как основная часть средств направлена на троллейбусные линии, дающие незначительный эффект.
Хочу немножко спуститься с небес 2030 года (на этот срок разрабатывается мастер-план Читы — ред.). Я в свою бытность присутствовал при разработке многих стратегических планов, но не вижу до сих пор результатов ни одного из них.
Запланировать бы то, что можно реально быстро сделать. И учитывая перечисленные факторы рисков для здоровья — делать это как можно быстрее. Потому что можно рассматривать вариант магистральной газификации города. Но нужно понимать, что от «Силы Сибири» до нас расстояние около 1 тысячи километров. Если мы по газопроводу сейчас передаём порядка 10 миллиардов кубометров газа за рубеж, а нам на газификацию всего частного сектора потребуется примерно 50 миллионов, то это всего 0,5%. По деньгам надо и вовсе делить на два, потому что мы продаём газ за рубеж примерно по 140 долларов, а своему населению по такой цене не сможем.
Поэтому Забайкалье — это доли процента от той прибыли, которую получают от газопровода. Будет ли на таких условиях принято решение о прокладке трубы длиной практически в половину существующего газопровода — это вопрос.
У меня в последнее время такое мнение: надо разрабатывать большие планы, федеральному правительству докладывать, что город находится в бедственном положении, и надо выход из ситуации искать, в том числе и с помощью газификации.
Но можно бы продолжить существовавший — не знаю существующий ли сейчас — план теплофикации города от существующей генерации. Вспомните, что в 60-70-е годы Чита вся была уставлена кочегарками. Их постепенно начали убирать и к началу 80-х остановились.
То же происходило в Маньчжурии в 90-е, когда там почти все здания имели свои котельные, причём очень аккуратные, без угольной сажи, но все коптили — дышать невозможно.
Многие ссылаются на то, что Чита в котловине стоит, и ничего не поделаешь. Это не так. Дело в резкоконтинентальности климата и в температурной инверсии — она что в Маньчжурии или в Борзе на плоскости, что в Чите в котловине — одинаковая. Просто у нас чаша, а у них блин, но высота блина выше, чем высота многоэтажки — всё равно будем жить в дыму.
Проект теплофикации города остановлен в какое-то время. Хотя ТЭЦ имеет все возможности, со слов руководства, для подключения всего города. Но камень преткновения — высокая стоимость техприсоединения. Я понимаю, что это стоит денег, но убеждён, что не таких.
Больше 2 лет назад подписан закон о проведении эксперимента по квотированию выбросов загрязняющих веществ. Результат его действия пока нулевой. Почему так медленно и нерасторопно решаются эти вопросы — мне непонятно.
Закон достаточно просто устанавливает расчётную квоту: сколько предприятие должно выбрасывать в воздух загрязняющих веществ, на сколько должно снизить выбросы. Если не выполнят план, то платят определённые деньги за компенсацию причинённого вреда, чтобы затем можно было на эти средства снести ветхое жильё или что-то в этом роде. Такой же закон есть в области водоохраны — если начал золото мыть и загрязнил источники, то надо компенсировать ущерб. Однако по воздуху нет расчёта для определения ущерба.
Мы внесли 38 объектов, которые подлежат квотированию, есть среди них важные хозяйственные объекты, но в то же время отсутствуют те, кто критично влияет на состояние воздуха. Например, котельная машзавода, которая в центре города дымит.
Объектов на квотировании должно быть значительно больше. И включать их надо не волюнтаристским решением, а на основе расчётов, по влиянию того или иного компонента на чистоту воздуха.
Наши соседи в Улан-Удэ нас опережают по этому направлению. Основой для расчётов квотирования для понимания, какие объекты должны быть вынесены за пределы города, какие должны быть оснащены системами воздухоочистки и так далее, является точное знание — какие объекты расположены, какие у них мощности и какой перечень загрязняющих веществ они выбрасывают в атмосферу. Для этого нужна геоинформационная система Читы с перечнем объектов и прочими данными.
Улан-Удэ к разработке к такой системы приступил и настойчиво этим занимается. Есть такие системы и в других городах, а мы стоим на нулевой позиции. Попытки договориться ни к чему не приводят, и проблема замалчивается. В Бурятии принят закон об охране атмосферного воздуха, где сказано, что в период неблагоприятных метеоусловий запрещается использовать твёрдые виды топлива — уголь и дрова — в автономных источниках отопления, там, где есть условия для техприсоединения к теплоснабжению.
С учётом обсуждения Николай Сигачёв предлагает рассмотреть вопрос приемлемой цены техподключения, предусмотрев механизм финансовых компенсаций. Кроме того, проблему печного отопления секционировать на желающих переселиться в благоустроенное жилье и на тех, кому можно предложить альтернативные виды отопления: пеллеты, бездымный уголь, компенсировать затраты или дать пониженный тариф на электроотопление.
Если у нас будет кардинально снижена плата за техприсоединение и начнётся переход на централизованное теплоснабжение, это будет значительно дешевле, чем тянуть газопровод или переводить теплоснабжение на сжиженный газ. Вопрос техприсоединения я считаю стратегически важным, так как это выход из сложившейся ситуации.
Сегодня сказали, что нам надо заглянуть за горизонт. Я не спорю, надо смотреть, чтобы видеть перспективу. Но тем не менее, надо жить сегодня. Сегодня мы дышим угарными газами. Ладно взрослые страдают из-за своей глупости и нежелания что-то делать, а вот дети страдают абсолютно ни за что.
Поэтому я предлагаю в порядке эксперимента оборудовать школы и детсады системами воздухоочистки. Это недорогие, как правило, устройства. В опытном порядке их можно поставить в несколько школ. Взять школу №11 на перекрёстке Лазо — Ярославского. Это просто газовая камера.
Мы находимся на воздухе в неблагоприятный период примерно 10-15% времени, а всё остальное время — в помещениях. В наших силах защитить атмосферу внутри помещений, но делать это надо быстрее, потому что ситуация опасная, люди переносят её тяжело и уезжают из города.
Но на нашем менталитете это никак не отражается. Назовите мне депутата гордумы или заксобрания, который пришёл с экологической повесткой? А процент проголосовавших за экологическую повестку на последних выборах? Вопрос приоритета может быть первым здесь, потому что Чита не хуже других городов во многих сферах. Приезжают люди и говорят: у вас нормально с транспортом, дороги неплохие, теплоснабжение без проблем, сфера обслуживания развита — нормальный сибирский город. Но он задыхается из-за нежелания избавиться от это проблемы.
Источник: Чита.ру.