Аральское море: путешествие к водоему, которого почти не осталось
Это путешествие началось 14 лет назад, когда я посмотрел фильм «Игла» с Виктором Цоем. В культовой картине 1988 года Аральское море было частью сюжета, спасительным местом от бед цивилизации. Именно в 2008-м и появилась мечта посетить Арал, который сам давно уже переживает трагедию.
Виноват, конечно, человек
Высыхание Аральского моря началось с 60-х годов прошлого века. Причиной тому стало интенсивное выращивание хлопка в Средней Азии, которому требовалось много воды. Сток двух питающих Арал рек — Сырдарьи и Амударьи — активно изымался для орошения полей, в результате был нарушен баланс между испарением и поступлением воды. Море стало высыхать. С 1960-го по 2009-й площадь Арала сократилась с 67 499 км² до 6700 км², то есть от него осталось менее 10%. Это привело к резкому изменению климата в Приаралье. Возникла новая пустыня — Аралкум, исчезло большое количество видов растений и животных.
После распада СССР Аральское море стало принадлежать двум независимым государствам —
Казахстану и Узбекистану. Приблизительно в это же время водоем также разделился: Малый Арал на северо-востоке и Большой — на юге. Так как в первый вода из Сырдарьи попадала, он более-менее сохранился. А с постройкой Кокаральской дамбы эта часть моря, находящаяся в Казахстане, смогла даже худо-бедно наполняться. Сток Сырдарьи накапливается, а дамба не позволяет ей полностью уходить на юг.
В Большой Арал, питавшийся в основном из Амударьи, вода не поступает: ее для орошения забирают Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Из-за чего эта часть моря особенно сильно пересохла. В связи с этим значительно повысилась соленость воды, в ней вымерла вся рыба. А ведь до высыхания Арала на море находилось два портовых города — Аральск в Казахстане и Муйнак — в Узбекистане.
Так как Большой Арал сейчас в особо бедственном положении, он кажется более интересным. Западную часть его бассейна питают только подземные воды, что не останавливает высыхания. Изначально планировалось подобраться к Большому Аралу с севера через казахский поселок Бозой. Чтобы доехать до него, пришлось бы сделать приличный крюк через север Казахстана.
Бампер оторвался на второй день пути
Дорога от Краснодара до границы заняла на машине целый день. По пути лежали Кропоткин, Элиста, Астрахань. Везде дорога прекрасная — чуть лучше в Краснодарском крае и Калмыкии, чуть хуже — на Ставрополье и в Астраханской области. Самым ярким впечатлением от этого участка пути стал понтонный мост через реку Бузан, что в 40 км от границы с Казахстаном. Один проезд машины через переправу стоит 140 рублей. Оплата принимается в том числе и по карте. Кстати, на обратном пути навигатор повел машину в Астрахань таким образом, что платной переправы удалось избежать.
На следующий день предстояло доехать до города Атырау. Это оказалось самой сложной частью пути — дороги здесь просто не было. Какие-то участки асфальта существовали, но в целом приходилось ехать по степи или по гравийке. Ситуация осложнялась палящим солнцем и клубами пыли, поднимаемыми другими машинами. Без малого 300 км пришлось ехать почти 8 часов. По дороге в одной из ям оторвался передний бампер, в лобовое стекло прилетело два камня.
Дорога проходила по степи. Населенные пункты встречались редко. Иногда на обочине попадались казахские кладбища — могилы здесь представляют собой небольшие закрытые домики или огораживаются так, что внутрь не залезть. Кое-где встречаются мавзолеи.
На первой же заправке в Казахстане обнаружилось, что карточки платежной системы «Мир» здесь не работают. Это значительно осложнило путешествие. Пришлось рассчитывать лишь на наличные, которых было не так много.
В Атырау стало ясно, что планы путешествия следует откорректировать. С учетом качества дорог пришлось выбирать самый ближайший путь до моря. В таком случае предпочтительнее было отправиться на юг страны до приграничного села Бейнеу, пересечь границу с Узбекистаном, доехать до поселка Жаслык, откуда можно уже прямиком по пустыне добраться до Арала — по крайней мере, спутниковые карты показывали там следы к морю.
Нет бензина и дорог
Дорога от Атырау к границе с Узбекистаном оказалась намного лучше. Асфальтное полотно по одной полосе в каждую сторону практически не имело ям и изъянов, что позволило быстро доехать до границы. Двигаться пришлось по степи, постепенно переходящей в пустыню. Особенно нелепо на фоне такого пейзажа смотрелся дорожный знак «Место отдыха» — наклоненная над скамейкой ель: здесь и лиственные-то деревья редко встретишь, чего уж говорить о хвойных.
Пройти казахстанский пункт пропуска Тажен получилось достаточно быстро и без проблем, а вот пункт узбекской границы занял около 3 часов. От людей, пересекающих границу, и пограничников стало известно об особенностях путешествия по Узбекистану: деньги лучше менять на черном рынке, курс рубля к местному суму в официальных обменных пунктах намного ниже (109 сум за рубль против 150-170-ти), бензин в стране только АИ-80 и АИ-91. Купить его непросто, особенно 91-й. Искать можно не только на заправках, но и у обычных граждан. В Узбекистане добывается в основном газ, поэтому почти все используют метан. Последнее откровение — то, что в стране плохие дороги.
Узбекская часть Аральского моря находится на территории суверенной республики Каракалпакстан. Это отдельный, особенный регион. Каракалпаки — кочевники. У них свой язык, который отличается от узбекского, а больше схож с казахским. Многие здесь плохо знают узбекский. Русским тоже владеют не все. Кто-то не говорит вообще, а кто-то изъясняется без акцента. Причем возраст не имеет значения.
В Узбекистане сразу началась настоящая пустыня. Трасса то и дело была засыпана песком — таким способом здесь пытаются ремонтировать дорогу. В пустыне довелось увидеть тушканчика и лису. По дороге встречалось множество гуляющих лошадей и верблюдов.
Жара переносится легче
От границы путь к Аралу лежал в поселок Жаслык. Небольшой населенный пункт, число жителей не превышает 4000 человек, имеет одноименную железнодорожную станцию, военный аэродром. Уже после обретения независимости Узбекистана на месте военного городка была организована колония строгого режима, куда отправляли членов экстремистских религиозных группировок.
Днем в Жалсыке — а именно в это время суток довелось сюда приехать — немноголюдно. Магазины закрыты. Все прячутся от жары. Кстати, она в пустыне переносится намного легче, нежели на той же Кубани. И дело тут во влажности, которая в Средней Азии ниже. Стоит найти в этих краях тень — и под ней ощущаешь настоящую прохладу. Поэтому все стараются спрятаться в тени, даже небольшой. Еще здесь практически не потеешь, но воду пьешь всегда с какой-то особенной жадностью.
Многовековое пребывание в пустыне наложило особенности на поведение каракалпаков. Они, что-то объясняя, неизменно прибегают к начертанию на земле. Во время разговора могут спокойно достать из кармана насвай (жевательный табак) и насыпать себе в рот.
Почти все жители Муйнака, с которыми доводилось общаться, никогда не бывали на Аральском море, хотя от поселка до побережья всего 70 км. На вопрос, почему, все отвечали, что им оно либо малоинтересно, либо у них много других более важных дел.
В Каракалпакстане у людей действительно много забот. Здесь рано вступают в брак, заводят много детей. Большие семьи и более чем скромное материальное положение не позволяют расходовать время и средства на подобные развлечения.
Самый захватывающий момент лета
В Жаслыке пришлось потратить много времени, чтобы обменять деньги и купить топливо. Пунктов обмена в поселке нет. На заправке продается лишь метан. Обменять деньги удалось в кафе на трассе. Причем курс был достаточно неплохим — 160 сум за рубль (в Муйнаке давали 150 руб.). В другой придорожной чайной хозяин заведения продал 20 л АИ-80 по 10 тыс. сум за литр (приблизительно 62,5 руб.). Выглядело это так: после получения оплаты босой мужчина отвел меня за дом, где на раскаленном солнце на каких-то разваливающихся бетонных блоках стояла огромная пластиковая бочка, и попросил своего сына, не понимающего по-русски, отлить 20 л бензина. Подросток раздобыл где-то черный резиновый шланг, быстро опустил его в горловину бочки, засунул конец шланга себе в рот и, как мы говорили в детстве, с подсоса налил мне желтой жидкости. Происхождение и качество этого бензина было совершенно неизвестным. По совету местных, его пришлось смешать с заранее запасенным в канистрах бензином из России и Казахстана. Иначе это могло привести к прогару поршней двигателя.
Сразу за Жаслыком необходимо было отклониться от трассы и поехать по пустыне. Ориентиром служили линия электропередачи и многочисленные следы от колес машин. Провода вели в небольшой поселок, который местные называют Каисем (название записано на слух, проверить не удалось). Населенный пункт появился при строительстве магистрального газопровода и назывался при СССР Комсомольск-на-Устюрте. Ехать по пустыне — расстояние от Жаслыка до Каисема 60 км — оказалось комфортно. Здесь нет песка, в основном глина, лишь изредка попадаются ямы или неглубокие колеи. По пути попалась стоянка пастуха верблюдов. Два дома на колесах, перевозимые тракторами, мотоцикл и ржавая бочка с водой на колесах, а также пасущиеся вокруг верблюды, — вот и все имущество у молодого человека в пустыне.
От поселка следовало повернуть налево. По описаниям, до Арала оставалось приблизительно 10 км. Здесь также шли следы от машин вдоль идущей на север линии электропередачи. Рядом то и дело попадались подстанции. Пришлось использовать навигатор. Когда он показал, что машина поравнялась с береговой линией Арала, стали искать съезд направо, к берегу. Он появился не сразу. Небольшое ответвление пересекало ров и кусты саксаула, пара сотен метров в сторону — и вот на горизонте вдалеке стала вырисовываться голубая линия морского побережья. Это был самый захватывающий момент моего лета.
Здесь правит ветер
В итоге машина оказалась на самой окраине плато Устюрт, оттуда вниз ведет дорога к юго-западному побережью Большого Аральского моря. Чуть ниже, километрах в трех от берега, обустроен лагерь «Арал Оазис». Несколько юрт, размещение в которых стоит 100 тыс. сум (приблизительно 666 руб.) в сутки с человека. Тут есть вода, душ, беседки. Отсюда также открывается вид на пустынные просторы побережья Арала. В лагерь возят в большинстве из Муйнака — города, который еще в 1970-х годах был портом, но сейчас море ушло от него на расстояние 110 км.
В основном сюда приезжают европейцы. Довелось встретить французов и бельгийцев, а также со-отечественников из столицы. Аральское море посещают научные экспедиции. Как рассказали в лагере, недавно на этой части побережья проводили исследования российские ученые.
В пустыне происходит искажение оценки расстояния. На столь большом открытом пространстве кажется, что до желаемого объекта совсем недалеко, но это обман зрения. Арал в целом безопасен, но таит много хитростей для туристов. Так, некоторые пытаются сразу подъехать на машине к кромке моря. Несколько десятков метров побережья представляют заболоченную местность, где тяжелая машина легко увязнет в глинистой почве.
На побережье Большого Арала всем правит ветер. Он дует постоянно, никому не оставляя шанса. Какие-то каменные породы под действием выветривания превращаются в труху, песок, возможно, из-за соли, покрываются твердой коркой и представляют собой застывшую ребристую поверхность. Лишь кое-где сухие ветки саксаула торчат из-под этой желтой плоскости. Непосредственно у воды берег — это глина, испещренная каналами, по которым ветер гоняет воду и пену.
Высыхание моря привело к тому, что содержание соли в воде резко выросло. Сейчас Большой Арал настолько соленый, что в нем нет рыбы. Новые плавательные шорты, высохнув после купания, стали напоминать толстую хрустящую кальку, которая при движении начала рваться.
Остался только трехглазый рачок
Тем не менее Арал живет. У самого побережья ползает много разных насекомых, из которых удалось идентифицировать лишь муху и богомола. На воду постоянно садятся какие-то небольшого размера птички. В соленой воде Большого Арала обитает артемия — трехглазый рачок из разряда жаброногих. Местные его добывают. Цисты артемии используются в фармацевтике, косметологии и употребляют в пищу как биологически активные добавки.
Большое Аральское море с точки зрения туриста-обывателя совершенно некомфортно для купания. Чтобы полностью погрузиться в него, необходимо пройти полосу глины, утопая в ней по щиколотку. Лишь на глубине по пояс ноги чувствуют песчаное дно. Плавать, как в Средиземном или в Черном море, не получится. Соль выталкивает тело, нырять в воду с головой опасно для глаз. В таких условиях удобнее всего плавать на спине.
Летом, в середине августа, на Арале жарко. Но опять же из-за сухого воздуха солнцепек переносится довольно комфортно. Прямо у берега моря, где ветер особенно силен, и в самом море жару вообще не ощущаешь. С закатом солнца прохлада распространяется на всю территорию побережья. Воздух настолько прекрасен, что позволяет засыпать в палатке, не укрываясь. Но к утру становится холодно. Нагревшаяся за день вода в бутылке к восходу солнца превращается в холодную. Как рассказывают местные жители, зимы в этой части Приаралья холодные и ветреные. Дождь идет редко, но часто выпадает снег.
В первый день погода на берегу выдалась идеальной. На вторые сутки поднялся ветер, к вечеру порывы усилились. Ветер не поднимал какой-то заметной пыли, песок не залетал в глаза или рот, но порывы были настолько сильными, что просто разрывали палатку. С заходом солнца ее пришлось собрать и переместиться в установленную поблизости у моря пустующую юрту — национальное жилище каракалпаков. Из находящегося на горе юртового лагеря «Арал Оазис» сразу приехал на квадроцикле человек и потребовал оплатить проживание. С ним удалось договориться на сумму 54 тыс. сум (приблизительно 360 руб.). В юрте можно было пользоваться газовой печкой, приличным запасом воды, светом от развешанных под крышей фонариков. Здесь находился дастархан (стол в Средней Азии, представляющий большую невысокую лавку, устеленную покрывалами или ковром, на который установлен меньший по размеру с блюдами: такая конструкция позволяет лежать на небольшой возвышенности и одновременно есть), а также лавка для сна.
Ночью ветер усилился. Юрту трясло, а всю ночь мотающийся полог, закрывающий вход в хижину, бился о землю и не давал уснуть. Утром немного стихло, но в целом продолжало дуть.
Было решено отправиться на юг от побережья в город Муйнак. Когда-то это был порт на Аральском море, там находились рыбозавод, консервный комбинат, рыболовецкие корабли. Но уже в 70-х годах XX века вода оттуда ушла.
Город на раскаленной сковородке
Именно Муйнак стал ассоциироваться с трагедией моря. Здесь сохранился старый маяк, переоборудованный в кафе, на месте порта — старые ржавые остовы кораблей. Рядом расположился Музей Аральского моря, стоит стела, наглядно показывающая, как высыхал Арал. Город пытается заработать на трагедии. Здесь есть гостиницы, хостелы. Именно сюда в основном приезжают туристы, интересующиеся морем.
В середине августа днем Муйнак напоминает город, стоящий на раскаленной сковородке. Кажется, что он находится в пылевом тумане, хотя дышать это не мешает. Для того чтобы перемещаться по городу, жители выходят на главную улицу к обочине и ловят проходящий мимо транспорт. Все происходит неторопливо.
В Муйнаке хорошего качества лишь центральная и несколько главных улиц. По ним разгуливают коровы. Стоит отъехать от центра — и там уже нет асфальта. В городе только один светофор, и то он не работал. Улочки в Муйнаке, как правило, узкие. Дома редко когда бывают в два этажа, огорожены окрашенными белой известью кирпичными заборами по плечи. В центре города есть достаточно большое русское кладбище. Местные говорят, что русских в городе осталось очень мало.
Особая достопримечательность Муйнака — местный базар. Как и положено на Востоке, это средоточие общественной жизни. Утром в воскресенье здесь шумно, кто-то продает товар, сидя прямо на полу с ребенком, кто-то — лежа на кушетке. Товар зачастую просто разложен на земле или стоит в коробках. В основном торгуют фруктами и овощами, но они не отличаются высоким качеством и разнообразием. На рынке также много тканей. В Муйнаке есть швеи, обшивающие местных жителей.
С заходом солнца в городе становится холодно, и он оживает. Женщины начинают активно убирать во дворе, выметая мусор прямо на улицу. Дети выбегают на футбольную площадку. На несколько часов Муйнак погружается в темноту, и лишь к 21.00 на улицах включают освещение.
Каракалпаки, как показалось, весьма радушный народ. Многие готовы безвозмездно помочь путешественнику. Но для части населения любой турист — как объект для заработка. Так, в Музее Аральского моря женщина на входе брала с разных посетителей разную сумму за билет. То же, очевидно, происходит на рынке, в магазинах. Цены нигде не указаны — их объявляет сам продавец. Никто не выдает кассового чека, да и самих кассовых аппаратов нет.
Арал поражает размахом трагедии, которую может принести природе человек. Но вместе с тем показывает, что природа все равно сильнее людей и, несмотря ни на что, выигрывает в этом противостоянии. Человек использовал море в своих целях, в ответ Арал создал такие невыносимые условия, что люди вынуждены покидать эти места, уменьшая свое вмешательство. Море же продолжает существовать и, наверное, выживет.
Поездка из Краснодара до Аральского моря и обратно заняла 12 дней. Всего пришлось проехать 3418 км. Основную статью расходов составил бензин: 25 тыс. руб.
Материал подготовил Максим Куликов
Сообщение Аральское море: путешествие к водоему, которого почти не осталось появились сначала на Краснодарские известия.