Британский орнитолог о Полесье: «В Западной Европе таких территорий, как у вас, больше почти нет»
Каждую вторую субботу мая и октября в мире отмечают Всемирный день перелетных птиц. Белорусское Полесье – остановка на дороге из теплых краев к местам гнездования у множества видов пернатых. Британский орнитолог Адам Эштон-Батт только что вернулся с Полесья и делится с belsat.eu впечатлениями от белорусской природы.
«Полесье – дикая природа без границ» – совместный международный проект «Охраны птиц Отечества», Украинского общества охраны птиц, Франкфуртского зоологического общества и Британского траста по орнитологии. Главная цель – сохранение региона в максимально естественном виде.
Адам Эштон-Батт с 2019 года работает в проекте, координирует сбор данных о птицах Полесья, летучих мышей и ящериц. Почти целый апрель Адам провел в Турове и эмоционально рассказывает о полесских наводнениях, которых почти невозможно сейчас увидеть в Западной Европе.
«Припять – одна из последних редких рек, которая осталась почти в естественном состоянии, так как все наши реки в Западной Европе спрямлялись, строились плотины. И это не позволяет им так разливаться и образовывать такие наводнения, которые создают редкие биотопы, где процветает дикая природа», – говорит орнитолог.
С грустью он говорит о планах строить водный путь Е-40, который может уничтожить редкие биотопы (Е-40 – польско-белорусско-украинский проект по сопряжению Черного моря с Балтийским через Припять, что предполагает спрямление реки и сооружение плотин). Как пример такого редкого биотопа Адам приводит заливные дубравы:
«На прошлой неделе я был в пойменных дубравах в Национальном парке «Припятский». Это фактически последний в Европе такой лес, потому что западноевропейские речки спрямлялись –соответственно, и нет таких наводнений».
Адам убежден: Полесье – уникальный для Европы регион с несравнимо большими территориями лесов и болот. Полностью все Полесье занимает 180 тысяч квадратных километров, это почти втрое больше площади Литвы. Пойма Припяти – одно из крупнейших европейских мест сбора перелетных птиц, три года назад здесь наблюдали одновременно 120 000 батальонов – абсолютный рекорд для всей Европы.
«В Великобритании мы считаем определенные виды птиц редкими, и что они могут быть только в определенных местах, а вот я приезжаю сюда – и это абсолютно обычные виды. Например, пеночка-трещотка: они почти исчезли в Англии, есть популяция в Шотландии, и их можно найти в действительно хороших лесах – ну, хороших в нашем понимании, но по сравнению со здешними лесами это, конечно, абы что. Я вот недавно сидел за моим компьютером на Туровской станции кольцевания, пил кофе – и вдруг слышу, как поет печуровка-трещотка. Я так эмоционально кричу директору станции: «Павел, там печуровка-трещотка!» А он так безразлично: «Ну, да». Просто это не та птица, которую вот так можно услышать в деревне в Великобритании. И таких видов много».
Большой подорлик – еще один характерный для Полесья вид птиц. Ему грозит глобальное исчезновение, а в Беларуси его популяция насчитывает до 150 пар и является одной из самых больших в Европе. Одна из причин уменьшения численности этих птиц – исчезновение места их жительства: подорлик выбирает заболоченные территории, которые все чаще осушают. В рамках проекта специалисты ставят камеры на гнезда и вешают передатники на самих птиц. Уже 15 орлиных «квартир» под видеонаблюдением, и 21 подорлик – с GPS-передатчиком. Это позволяет получать сведения об их перемещении. К примеру, 10 апреля все подорлики уже вернулись обратно на Полесье.
В рамках проекта Адам также изучает летучих мышей. На Полесье живут почти все известные в Беларуси виды летучих мышей, на заболоченных территориях нашли даже широкоушку – вид, который ассоциируется со старыми лиственными лесами, а не с болотами. Ученые расставляют специальные устройства для записывания звука, и в прошлом году они получили свыше миллиона записей. После расшифровки записей становится понятным, какие виды встречаются в определенном биотопе. Всего на Полесье 16 видов летучих мышей.
«У вас много территорий в относительно нетронутом состоянии. У нас такие территории тоже были 200 лет назад, но мы их осушили или построили города на них. В Западной Европе таких мест больше почти нет», – говорит Адам.
Анастасия Коханович/ИР, belsat.eu